Осознав, что находится на руках парня, а не в петле, как планировала, девушка начала истерично рыдать и вырываться. Никаких слов, обращенных к ней, она не слышала и не воспринимала.
— Быстро несите её в лагерь. На меня не смотрите, не заблужусь, — рыкнул я парням, и они быстро помчались к нашей стоянке.
Я же, стараясь не сильно налегать на больную ногу, осторожно похромал за ними. Выбравшись на поляну, заметил большую толпу, собравшуюся посреди поляны.
— А ну быстро разошлись! Не нервируйте ребенка! — заорал я.
Народ медленно и нехотя начал расходиться.
— Орра! Придай-ка скорости нерасторопным, — рассердился я на тупых солдат, не соображающих, что своим вниманием только сильнее нервируют несчастную девочку.
Стоило моей телохранительнице перехватить дубинку поудобнее, и всех медленно соображающих как ветром сдуло. Оставив рядом с собой только девушек, я отослал парней греть как можно больше воды. Лицо и руки малышки были расцарапаны, волосы растрепались, платье порвано и грязно. Её в первую очередь необходимо было умыть, переодеть и напоить успокаивающими отварами.
Управились мы где-то за час. После трех кружек успокаивающего и пары небольших бутербродов девушка почувствовала себя лучше, хотя и держалась очень настороженно. Представившись, я попытался осторожно пораспрашивать о причинах, требующих столь кардинальных методов решения. Девушка упорно не желала разговаривать.
— Если тебе некуда идти, я предлагаю присоединиться к нашему путешествию и обещаю, что ничего плохого тебе никто не сделает. На открывании имени не настаиваю. Если захочешь, расскажешь сама. Для общения можешь придумать любое, какое захочешь, — я говорил очень медленно и тихо, опасаясь еще сильнее расстроить нашу находку.
— Я… буду не против… присоединиться к вам… Зовите меня Нэля. Только к дядюшке не отсылайте, — вдруг заплакала в конце своей речи девочка.
— Обещаю, никого, кого ты не захочешь видеть, мы и близко к тебе не подпустим. А сколько тебе лет? Если это конечно, не секрет? — осторожно выспрашивал я.
— Шестнадцать… Дядя меня хотел замуж отдать за старого соседа, чтоб не маячила перед глазами, — заплакала Нэля.
Не зная, как успокоить девочку, я погладил её по голове.
— У него уже три жены умерло. Я его боюсь. Я там тоже умру, — пожаловалась она и зарыдала громче.
— Поэтому ты и решила поторопить события? Хотя конечно, мелькать у дяди перед глазами ты бы точно перестала. Получается, ты, своим поступком, решила сделать приятное дядюшке?! — съехидничал я.
Поняв, что нагрубил, смутился. Бедный ребенок и так не знает, что делать и куда податься, а тут еще я дополнительно расстраиваю.
— Не бойся. Никто тебя не потащит замуж. Поживешь у моего брата какое-то время, а потом посмотрим. Если захочешь, то я могу тебя фрейлиной к королеве пристроить. Забудь про старика, сейчас главное не заболей от потрясений, — попытался я успокоить рыдающую девушку.
Как ни удивительно, но мои обещания подействовали. Она начала потихоньку успокаиваться и вскоре уснула. Да уж, любим мы перекладывать заботу о себе на других, хотя и не всегда довольны результатами. Правда её собственный метод решения проблемы далек от совершенства, хотя к нему не так уж и редко любят обращаться подростки.
Моя нога за всеми этими хлопотами почти прошла, по крайней мере, ехать она точно не мешала. Единственной проблемой для нас сейчас являлась Нэля. Напившись успокоительного и согревшись, она, укутанная в одеяла, заснула глубоким, но беспокойным сном. Прикинув и так, и эдак, я подошел к Эдвину и сообщил ему, что девушка поедет с ним.
— Почему? — возмущенно поинтересовался он.
— Судя по всему, она из благородной семьи, а значит, я не могу позволить, чтобы её обжимали солдаты и наемники. Она хоть и в тяжелом положении, но не стоит оскорблять её еще больше, чем есть, — резко осадил его я.
Парень немного смутился, но промолчал.
— Лэрту я тоже не доверю малышку. Репутация у него неподходящая. Ты тоже не подарок, но все же меньшее из имеющихся зол. Вопрос исчерпан. Никаких отговорок я не принимаю, — поставил я его перед фактом.
Не обращая внимания на бурчания парня, я направился к капитану, сообщить, что мы можем ехать. Лагерь, стараясь не сильно шуметь, начал собираться в дорогу. Проверив, что мы ничего не забыли, я проследил, как спящую Нэлю, укутанную словно маленький ребенок, помогли усадить к Эдвину.
Дальше мы ехали медленно и старались не шуметь. Всем было жалко девочку. На лицах у большинства было задумчивое выражение, как будто вспоминали о похожих случаях или о своих близких или детях.
Я же размышлял о том, что опека над этой несчастной девочкой может помочь Эдвину научиться заботиться о ком-то слабом и беззащитном. Он всю свою жизнь только и делал, что принимал заботу от других — слуг, родственников, и позиция опекающего расширит его кругозор. Насколько я помню, в моем прошлом мире, иногда, чтобы научить ответственности, детям дарили щенков или котят. Правда при этом, необходимо было самих детей учить, что и как делать и постоянно следить, чтобы те не навредили, по недомыслию, тому же щенку.
Всю дорогу я ехал рядом с Эдвином и время от времени посматривал на Нэлю, стараясь понять, как она себя чувствует. Девочка спала. В какой-то момент, вспомнив про нашего пострадавшего от собственной невнимательности, я осмотрелся, ища глазами кузнеца.
— Слушай, а где Вакула? Не добила ли его наша воительница, чтобы не мучился? — не заметив парня поблизости, я спросил о нем у Рода.